На городском кладбище Копенгагена туристов привлекают, как правило, три могилы: сказочника Андерсена, философа Къеркегора и физика Бора. На последней всегда лежат игральные кости. Их неизменно оставляют здесь студенты Копенгагенского университета.

Этот жест – память о знаменитом споре Эйнштейна и Бора об основах современной картины мира. Эйнштейн, устав искать научные аргументы против безумных, как ему казалось, идей датчанина, в сердцах выпалил: "Но ведь Бог не играет с Вселенной в кости". На что Бор невозмутимо ответил: "Не наше дело предписывать Богу, как ему управлять миром".

Если квантовая теория не шокировала тебя — ты её ещё не понял.

Этот известный афоризм Бора отлично выражает его кредо исследователя. Ему всегда удавалось формулировать достаточно безумные идеи. Одна из главных, за которую Бор и получил Нобелевскую премию, обосновывала бессмысленную с точки зрения классической физики планетарную модель атома Резерфорда: в центре атома находится положительно заряженное ядро, а вокруг него, подобно планетам вокруг Солнца, вращаются отрицательно заряженные электроны. Классическая физика выносила такому атому приговор – ядро будет притягивать электроны, в конечно счете они “упадут” на ядро. Бор предположил, что электроны на орбитах излучают энергию в виде фотонов только при скачке электрона с более высокой орбиты на более низкую, причем излучение это идет строго определенными порциями, квантами. Как ни странно, эта фантастическая картинка объясняла все эксперименты, которые заводили физиков в тупик. Но для обоснования самой картинки требовалась теория, не менее мощная, чем созданная за предыдущие века классическая физика.

Размер простейшего из атомов (атома водорода) - примерно одна десятимиллиардная метра. Бору пришло в голову, что на таких маленьких расстояниях большинство закономерностей классической физики не действует. Бор придумал новый мир, вернее микромир, в котором нарушается непрерывность процессов: нет жесткой связки "причина-следствие" между двумя событиями, частицы скачут между стационарными состояниями, а энергия излучается конечными порциями. К слову, нарушение причинности в этом новом мире и заставило Эйнштейна произнести горькую фразу о Боге и костях. Все в этом безумном микромире носит дискретный и вероятностный характер. А попытка проникнуть в него с нашими грубыми приборами превращает его живое многообразие в мертвую классическую тень.

Но микромир подчиняется своей логике, которая, также как и логика нашего "большого" мира имеет четкое математическое выражение – уравнения квантовой механики, которые были найдены соратниками Бора Вернером Гейзенбергом и Эрвином Шредингером. И, что самое удивительное, вновь и вновь проводимые физиками эксперименты подтверждали правоту Бора, а затем на их основе была создана новая техника. Благодаря новой физике мы с вами получили атомную энергетику, новые материалы, лазеры. Впрочем, эксперты утверждают, что настоящее покорение человеком микромира впереди – квантовый компьютер, телепортация, управляемый термоядерный синтез – эти последствия боровских безумных идей вы увидите еще достаточно молодыми людьми.

Только физик не смог бы сделать то, что сделал Бор. В пожилом возрасте датский ученый утверждал, что в физике он любитель, а специалиста определял как человека, который совершил все возможные ошибки в очень узкой области.

Все-таки было в нем что-то и от сказочника, придумывающего новые миры, живущие по своим, сказочным законам (в детстве он зачитывался Андерсеном) и, конечно, от философа. О том, как на Бора повлиял Къеркегор, один из самых парадоксальных философов в истории, он и сам не раз говорил. Къеркегор научил Бора тому, что парадокс – признак верного пути, а противоположности не противоречат, а дополняют друг друга. Известный афоризм Бора: "Есть два вида истины — тривиальная, которую отрицать нелепо, и глубокая, для которой обратное утверждение — тоже глубокая истина", вполне мог бы выйти из-под пера датского философа.